Владимир Балон

Интервью с другом В.Я. Балона, заслуженным работником культуры России Владленом Шмерковичем Неплохом

Владлен Шмеркович Неплох рассказывает о своей Дружбе с Владимиром Яковлевичем Балоном, зародившейся в юности и пронесенной через всю жизнь.

Владлен Неплох: Когда мы познакомились, я играл в оркестре Вайнштейна. Во Дворце Культуры Первой Пятилетки был танцевальный зал. В пятьдесят восьмом году это произошло. Где-то в октябре, наверное. Дело в том, что тогда интересный случай был... Я в юном возрасте играл на танцах в Доме культуры Капранова, был такой, «Капраша» назывался. «Капрашка»... и там был танцевальный павильон, летом, и оркестр Александра Вепринского. А мне было тогда 19 лет. И я помню первое отделение мы играли, обычно народу немного в первом отделении, пока соберутся танцующие, и Вепринский объявил, раньше называлось, «дамское танго»,   как говорил ведущий, «дамы приглашают кавалеров». И вдруг подошла к Вепринскому – к Саше (он играл на трубе, руководил оркестром) — ну, очень красивая девушка, она была вдвоём с кем-то, подошла и сказала: «Простите, а можно мне пригласить Вашего басиста?». Я очень удивился, и она меня пригласила. Я вообще не из танцующих такой был, и стеснительно и застенчиво я с ней протанцевал этот танец, на том мы и расстались. А потом я уже играл, спустя четыре года получается, в оркестре Вайнштейна. До этого, после «Капранова», я играл в оркестре Александра Блехмана, был такой оркестр в Ленконцерте. А в оркестре Вайнштейна, поскольку я стоял, то я следил за входом, нет ли каких инспекций. Нам запрещали играть иностранные вещи, мы должны были играть… кстати, было шесть танцев в отделении, и из них пять мы должны играть всякие всевозможные там «Танец конькобежцев», «Русский бальный», «Венгерский бальный» и всё прочее, а один танец нам позволялось играть фокстрот. Это было такое время, называлось - «время, когда разгибали саксофоны», когда говорили, что от саксофона до ножа один шаг... Вот и я стоял, мне Вайнштейн говорил: «Ты, Владик, смотри на дверь, а вдруг войдёт Чмутин - директор Дома Культуры Пятилетки - ты сразу скажешь, мы тогда это всё тут же заменим...» И вдруг в дверь входит, смотрю, эта девушка, которая меня [тогда] пригласила, потом выяснилось, что её звали, Геля. И с очаровательным парнем, как потом выяснилось, это был Володя Балон. Он был очень красив в молодости, и потом тоже. Он тогда был (ещё не было «Трёх мушкетеров», не было Боярского, не было никакой этой компании) он был тогда просто студентом института   имени Лесгафта, а «Пятилетка» находилась недалеко? на Декабристов, и там рядом институт Лесгафта. А Лесгафта был дом 35, а я жил дом 37...
И так мы с ним познакомились. Я удивился, мы с ней поздоровались, а потом она меня представила или что-то в этом роде, и вот так вышло, и это было начало. И я помню, что этот год мы Новый Год встречали уже вместе. А потом он исчез. Он исчез - он переехал в Москву. Как потом выяснилось, здесь (неточность: в Саратове, где проходил чемпионат СССР и гастроли ансамбля – прим. ред.) был на гастролях ансамбль «Берёзка», он познакомился с очаровательной танцовщицей Джеллой, она была тогда ещё первой заслуженной артисткой, и вот [он уехал] в Москву, и с тех пор... мы как-то перезванивались, но не виделись. А потом, когда я стал работать в Грузинской филармонии, в Грузии, и мне приходилось часто бывать в Москве и [получалось] встречаться с ним. Кстати, до этого с ним познакомилась моя мама — она знала многих, и её знали многие. Потом мы встречались с ним случайно. На гастролях как-то мы встретились в Харькове. Он уже снимался. А я был с грузинским ансамблем из Грузии, я тогда руководил ансамблем,    и была мама со мной, из гостиницы мы ехали на концерт. Она говорит — «Слушай, по-моему, Володька стоит». Я говорю: «Не может быть, что он делает в Харькове?». И - да, он ехал на съёмки, какой-то фильм, там была экспедиция. Ну и вечером мы встретились в ресторане, и это была очень тёплая такая встреча. И потом мы всегда встречались с ним или в Москве, или когда он приезжал сюда, в Ленинград. В Москве я даже у него бывало и останавливался. Всё это происходило до начала съёмок Дюма. Ну, и вот так завязалась эта дружба, как он говорил, что она была бескорыстна, ни на каких… не было никаких подоплёк у нас, мы не «торговали» и ничего, просто... просто любили. И когда мы [ездили на гастроли], я старался маму свою, Дорину, брать с собой, если я в Москве или где, то она бывало, что она жила у него с Джеллой, там в старой квартире, потом уже и в новой квартире. На Ленинградском проспекте. Ну, и это продолжалось до... вот до трагедии.
А даже вот такой случай интересный Мы с ним что-то отмечали, и он говорит: «Мне надо сегодня быть обязательно в Спортивном клубе армии». Я говорю: «А что там такое? – «Там соревнования.   Первенство Ленинграда по фехтованию». Я говорю: «А что тебе там?». Он говорит «Ну, надо… я вот сейчас…». Мы поехали. Я сидел пока на трибуне, он выиграл первенство Ленинграда. Он был такой - он был очень способный. Я не помню, чтобы он особо тренировался, но он достигал больших успехов, рапира это называлось... Его любили многие, любили, и такой Винокуров Эдик (Э.Т.Винокуров — двухкратный олимпийский чемпион по фехтованию (сабля) — прим. ред.) был, здесь жил. Как-то мы с Винокуровым даже в Москве у него встречались, он у него останавливался.
Он (Владимир Балон — прим. ред.) иногда бывал у меня дома. Когда я в «Пятилетке» играл у Вайнштейна, он всегда приходил. И музыку слушал там, особых танцев там   [не было], там люди слушали. Мы играли джаз -это был единственный такой оазис где можно было послушать [такую] музыку…

...И вдруг он мне   позвонил и сказал, что у него неприятности, но… но он надеется. За неделю до кончины мы с ним разговаривали. Он со мной разговаривал.
И всё... Потом я поехал на девять дней. Вот так это всё… закончилось. Но забыть его невозможно. Он был очень яркий человек. Яркий человек.
…

[А] во Дворце Культуры имени Пятилетки была хорошая атмосфера - дело в том, что там вообще порядок был, а порядок держали студенты института Лесгафта. А они были все такие - там не позволялось   хулиганить и прочее. Там звучала музыка. (И потом, кстати, когда мы перешли во Дворец культуры   промкооперации - тогда так назывался - сейчас он Ленсовета. Он (Владимир Балон — прим. ред.) там тоже появлялся, там тоже мы играли…)
К сожалению нет уже ни Володи… и "Пятилетки" нет.
Это был потрясающий [Дворец Культуры]. там много было интересного в своё время… Дворец Культуры имени Первой Пятилетки. Никому это не нужно. Кроме оркестра Вайнштейна, там всегда Райкин выступал. Там был отличный зал театральный. Там было много интересного... Всё... «Иных уж нет...»

Kutschewski: Владимир Яковлевич в интервью говорил, о том как был стилягой, «шлифовали» Невский проспект...

Владлен Неплох: Да. «Шлифовали», да, Невский проспект. Мы встречались «у зеркал» — это место сейчас — по-моему, есть зеркала, есть, только нет перил. Это угол Литейного и Невского. Сейчас там книжный магазин, и внизу там какой-то. Там был гастроном на углу, и мы там встречались « у зеркал» и шли от Литейного до Московского вокзала, до Восстания,и обратно. Это называлось «Бродвей» (этот участок проспекта — прим. ред.). Но в основном, мы там встречались для того, чтоб что-то продолжить потом, с кем-то увидеться... Да. -«Где встретимся?» - «У зеркал» . Это напротив ТЖ. Магазин был, магазин ТЖ - это где угол Невского и Литейного, но с другой стороны напротив «Титана» (был такой кинотеатр — Невский пр.47 — прим. ред.). А «зеркала», «у зеркал» - это напротив ресторана «Москва». Сейчас гостиница какая-то с иностранным названием. Угол Владимирского, с той стороны и Невского, был ресторан Москва, а сейчас там гостиница какого-то очень такого толка изысканного. Не нашего такого, иностранного, как раньше говорили…
Да это мы там фланировали, да... «Мы жили все и легче тогда...» - как говорил Александр Сергеевич Пушкин - «Тогда, душой беспечные невежды /Мы жили все и легче и смелей/ И пили все за здравие надежды/ И юности и всех её затей.»

Очень жаль, конечно, потому что для меня, например, я знал что он есть. Иногда он позванивал, я могу позвонить, он позвонит... Он говорил: «Я еду в Ленинград». Он приезжал к Боярскому там. Жил у него на квартире. Там у него, у Боярского, была квартира на Гороховой, по-моему, и мы там были... конечно и пили все «за здравие надежд». Уже не юности, но за здравие надежд. (улыбается) Так что вот.

K.: А вот еще было тогда популярно кафе-мороженое - «Лягушатник»...

Владлен Неплох:«Лягушатник» - это напротив Казанского. Я не знаю, что сейчас там. Это вот за Домом Книги - там было несколько ступенек вверх. «Лягушатник» - это было замечательно. Там было мороженое, там было два [зала] - такое небольшое [помещение] при входе и дальше столики и всё прочее. Там можно было выпить. Да, мы могли принести с собой портвейну, ну, там подавали какое-то шампанское, но мы никто не пили... Мороженое было очень вкусное... Кафе бывший «Норд», это «Север»,   потом восточный зал, сейчас это - «Садко» был - сейчас не знаю. На крыше «Европейской». «крыша» называлось, там подавали бастурму. И кавказский ресторан в подвале у Казанского собора. Это мы практиковали. В «Астории»... В «Астории» всегда. Там кафетерий был такой, мы собирались днём тогда… Это было очень интересно. «Душой беспечною невежды»... было   конечно, да. Было, да....

K.: По поводу искусства, Владимир Яковлевич Есенина любил? Какую музыку тогда слушал?

Владлен Неплох:Володя? Он любил Есенина, да. Он любил Есенина. Музыку он мне ставил, но в основном он мне ставил, когда ещё не вышел фильм, он ставил мне музыку из «Пора- пора-порадуемся...» («Д`Артаньян и три мушкетера»). Он один из первых   её слушал. Я не помню, чтоб Володя так особенно увлекался джазом, в смысле дома… Стихи да, вот Есенин у него был.   Я правда не    очень понимал почему. Потому что у меня были другие вкусы, мне ближе были Пушкин и Мандельштам. Но Володька почему-то Есенина. Да. Вот «Ты жива ещё моя старушка...». Это он, так сказать, любил...

Но о нём нельзя грустно вспоминать. Нельзя грустно вспоминать о нём. Он был жизнелюб. В общем-то как все мы. Я не встречал людей, которые не любят жизнь.
Встречались мы как-то в Сочи с ним иногда. Он всегда был очень красив. Сложён… спортивен… и привлекателен - это от него не отнять. Да.
У него было много друзей. Я знаю что он даже… Я помню мы сидели у него, и я участвовал в культурной программе Олимпиады в 80 году. И мы сидели, и позвонила Марина Влади. И сказала что: «Володя, почему я не знаю ничего, что умер Володя Высоцкий?». Вот такая история. Он был вхож во многие компании. Он был обаятелен и добр. Его любили. Вообще. В самом, так сказать, высоком смысле, если есть разные смыслы этого, его - во всех смыслах.
Я с ним, когда я у него останавливался, когда по делам театра, с музыкой связано, приезжал в Москву, он мне не давал, чтобы я ехал в гостиницу. Я у него останавливался. Он всегда старался что-то сделать особенное, для меня, какую-то закуску там.., ещё чего-нибудь, старался доставить радость. И доставлял. И доставлял. И вот… это… к сожалению… закончилось…
Будем помнить, человек жив, пока о нём помнят.
K.: Всё-таки такие люди редко…
Владлен Неплох:Да. Сегодня вообще нет. Это так сказать как говорит мой друг Виктор Абрамович Новиков, это уходящая натура. Нет таких людей. Приходят другие, которых ничего не интересует кроме желудка. Своего.

…
Интересно, что совпадение, когда он приезжал в Ленинград почему-то он останавливался, я не знаю, его селили, в гостиницу «Россия». А я жил на Московском проспекте буквально несколько шагов от гостиницы «Россия». И это было очень интересно, что у него там номер - мы там посидим,   потом идём ко мне. Это было странно, это как какая-то судьба: почему вдруг... рядом совсем он буквально - я жил - Московский напротив Парка Победы, и как раз рядом гостиница «Россия». А он всегда там останавливался...
…

Я как раз из тех кто (знает его с тех молодых лет — прим. ред.), ну, кроме, может быть, Ждановича (В.Ф. Жданович — трехкратный олимпийский чемпион по фехтованию (рапира), сокурсник В.Я. Балона — прим. ред.). Может кроме Ждановича. Потому что представьте себе: 58 год! Понимаете? И я не помню, чтоб кто-то остался из тех [участников компании]. Винокурова нет…
K.: А Илья Резник?
Владлен Неплох:Резник да, вот Резник. Резник, да, они кстати чем-то похожи. Я с Резником тоже был хорошо знаком. Да, с тех времен. Потому что Резник работал в этом театре (театр им. В.Ф. Комиссаржевской — прим.ред.), он начал писать здесь. Да, он же здесь актером был.
И начал писать песни и переводить тексты, а я уже работал в Грузии, и мне нужно было что- то такое, какой-то подстрочник, и я пришёл, я ещё не работал в этом театре... Мы встретились здесь. А уже потом мы с ним встретились в Москве, с Резником, по-моему в 80-м. Он был на юбилее Вайнштейна и он написал есть такая поэма,посвящена Вайнштейну. И там есть такие строки… (А я работал уже в Ансамбле танца Сибири, играл. Годенко руководил - Государственный ансамбль Сибири в Красноярске). И он текст написал (приводим примерно — прим. ред.): «А вот Владлен - красавец редкий/ Он много мог, он много знал./ Ему неплохо у Годенки/ А здесь он был совсем неплох». Это обыгрывание фамилии Неплох.

K.: Если Вы позволите, еще немного о стилягах. Фильм же не отражает..?

Владлен Неплох: ...Фильм не отражает, да. Вышла книга. «Стиляги» называется. И там половина книги –«Стиляги», этот фильм, сценарий про него, а вторая половина — интервью, и там и есть со мной тоже, и с Кальварским, такой Анатолий Кальварский, пианист. Ну, мы не были, так сказать… Мы ни за что не… Стиляги в нашем смысле - мы не боролись, мы не были, так сказать, идеологическим стилягами - мы просто пытались быть свободными.   В одежде, так сказать, в мыслях. Были разные стиляги. Были вот, ходили с таким, кок назывался, волосы как-то... Мы были обыкновенными, мы ну, старались одеваться, старались слушать эту музыку американскую, старались где-то смотреть. Помню,мы смотрели,где-то в подвале втихаря «Серенаду солнечной Долины».
Сейчас очень много информации, но, но всё по-другому.
Были ну, как вам сказать, я не знаю, например, вот к нам на танцы в «Пятилетку» приходил парень высокий такой рыжий. Я не помню, как я с ним познакомился, по-моему … раза 3 может 4 [он] приходил, слушать музыку. Мы брали там на углу Театральной площади бутылочку портвейна - тогда там «777» там, или«Агдам», «33»-й... Его звали Иосиф, а потом оказалось что это Бродский. Да.
Вот ходил, мимо   зеркал проходил, высокий парень всегда за руку с девочкой, а она всегда невысокая. Ну, как так… А оказывается, он очень просто высокий. Это был Довлатов. Я однажды стоял - он: «Владик, ты не видел этот проходил?» – я говорю: «Пошёл туда».- «Спасибо». И пошёл туда. Мы играли халтуры, так называлось, на всяких… закрытые вечера. За нами гонялись комсомольские патрули. Там собирались – цвет такой. И вот чтобы пройти, например, в Академию Художеств...       были вчера. В Доме архитектора были вечера. В кинотеатре «Великан» был вечер. Мы играли такую музыку, запрещённую. И чтоб туда попасть, меня всегда ждал Серёжа Довлатов, я ему давал контрабас, и он с контрабасом проходил. Как пропуск. Это было такое - такие времена интересные, «стиляги». И как бы, с одной стороны, «стиляги», как называли, а с другой стороны, почти у каждого, я имею в виду из друзей, дома висел портрет Хемингуэя.
Тогда ещё читали книги, понимаете? Тогда мы зачитывались «Старик и море». Сейчас вряд ли кто Вам назовёт вообще кто такой Хемингуэй, даже не «стиляги», а просто студенты университета.
Поэтому тут был однажды снимал такой Лёва Лурье. Фильм назывался... «Культурная революция» (прим. ред. – неточность -«Культурный слой».«Ленинградский Бродвей»(2010)) фильм-цикл. О стилягах тоже. И рассказывал Толя Кальварский, там ещё художники ну, и я в том числе. Он (Л.Я.Лурье — прим. ред.) тоже спрашивал и рассказывал про это время… И потом он у меня спросил: «А как ты думаешь, чем отличается сегодняшнее время от того времени?» И я сказал: «Дураков было меньше». Это в фильме есть. И он сказал: «Пожалуй, ты прав». И на этом закончился фильм. Это был финал. Я думаю, в этом всё дело, мне кажется. Где они эти Бродские, Балоны, Довлатовы. Где это вообще…сейчас все похожи друг на друга. Или когда, другой раз, говорит кто-то там – внизу титров: поэт, философ, писатель. А я у своей жены Тани спрашиваю – «Ты его знаешь?» . Она говорит – «В первый раз вижу».
Все звёзды, во-первых, и все философы, поэты и писатели. И это к сожалению, это так. Тут ничего не поделать, но к сожалению, надо понять, что как писала Автандилу Фатьма в этом своём послании - это у Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Она написала: «Из кувшина можно вылить только то, что было в нём». И тут ничего не поделаешь.
Ещё одни философ Козьма Петрович Прутков – директор пробирной палатки. Он говорил: «Ни при каком усердии одно яйцо два раза не высидишь». И в этом всё дело.
«Много званных, да мало избранных». Вот тут такое дело. Боюсь, что это так. Мы не были очень сыты, кстати. В те времена. Не было такого изобилия. Устриц не было. Сейчас есть устрицы. Но нет Бродского.
Но как говорил Василий Андреевич Жуковский: «Не говори с тоской: их нет, но с благодарностию: были». Я думаю, что это главное. И мы будем благодарить Судьбу, что мы его знали, Володю. И конечно, пока память у нас, мы… его забыть невозможно. Его забыть невозможно. Я часто слышу его голос. Он меня звал Владюша. Он мне звонил: «Привет, Владюша». Несколько слов, и это было приятно.
Он, это редкость, я знаю, потому что мне знакомо это чувство - он абсолютно был не жадный. Он делился всем, что у него [было], тогда, когда у него почти ничего не было, он делился, и   потом, когда у него стало, он тоже делился. У него это радость   была, от этого. Так что вот.
«Не говори с тоской: их нет…» Как там…
«О милых спутниках, которые наш свет ,
Своим сопутствием [для нас] животворили,
Не говори с тоской: их нет
Но с благодарностию: были».
Я думаю, что это главное.

Печаль моя светла. Печаль моя светла... А что делать, с этим надо жить. Раньше говорили у русских, не умер, а «приказал долго жить». Вот интересная мысль. «Он приказал долго жить». Я часто об этом думаю. Это такая, это философия серьёзная. Нам долго жить. Для чего? Чтоб мы помнили, наверное. Что мы и будем делать.

Беседу вел: Kutschewski (K.)*.

Выражаем огромную благодарность Е.А. Никитан за возможность связаться с В.Ш. Неплохом.

* Под данным псевдонимом следует понимать гражданина, которому с 16/05/ 2012 года, 14 ч. 22 мин. и на момент публикации данного интервью на данном форуме-сайте принадлежит учетная запись администратора данного форума-сайта под ником «Admin».

© Данный текст охраняется законом РФ о защите авторских прав. Любое частичное или полное копирование и воспроизведение без письменного разрешения владельца запрещено.